Главная » Термины » История становления бизнеса олигарха искандера махмудова. Махмудов, черной, "измайловские" и другие столпы угмк Искандер махмудов состояние

История становления бизнеса олигарха искандера махмудова. Махмудов, черной, "измайловские" и другие столпы угмк Искандер махмудов состояние

Биография

Состояние

Партнеры

Конкуренты

Сфера интересов

Личная жизнь

Биография

Родители — преподаватели ташкентских вузов, настояли на том, чтобы сын поступил в университет на факультет востоковедения.

В те времена факультет востоковедения Ташкентского университета был тесно связан с военными организациями и готовил сотрудников для работы в странах Востока, куда СССР поставлял вооружение. Что являлось особенно почетным и обещало необычайный карьерный взлет.

Окончив институт, Искандер Махмудов отправился на работу в Ливию, а потом в Ирак. В Ливии работал в организации, которая называлась Главное инженерное управление, это советский аналог «Росвооружения». В Ираке — в одном из советских департаментов, который занимался строительством.

Затем Махмудова пригласили в государственную внешнеторговую организацию «Узбекинторг», которая в рамках выделенных национальных квот занималась закупками необходимых для республики товаров. Первый свой серьезный коммерческий опыт он приобрел там.

Позднее Искандер Махмудов переехал в Москву, где повстречался со своим давним знакомым и земляком Михаилом Черным. Первые шаги в бизнесе они делали вместе. Махмудов устроился в одну из структур Trans World Group, но скоро оттуда ушел и занялся продажей меди.

С июля 1994 по февраль 1996г. — директор АОЗТ «Промышленно-финансовая компания «Мета Сервис».

В 1996г. Махмудов стал генеральным директором Гайского горно-обогатительного комбината — ведущего предприятия на Урале по добыче медной руды.

В 1999г. вместе с партнерами создал Уральскую Горно-металлургическую компанию (УГМК), президентом которой является с момента ее основания до сих пор.

Состояние

УГМК была создана в 1999г. структурами нынешнего президента компании Искандера Махмудова. К тому времени Махмудов вместе с партнерами скупил акции большинства медных предприятий в России — от ГОКов до заводов, выпускающих продукцию конечного передела меди (всего более 20 предприятий в России, а также литовский «Литкабель»; их суммарный оборот в 2001г. составил $1,2 млрд.). Под эгидой УГМК планировалось консолидировать все подконтрольные медные активы. Однако процесс консолидации затянулся: лишь весной 2002г.

УГМК получила разрешение на приобретение контрольных пакетов акций головных предприятий холдинга – «Уралэлектромеди» (60% акций) и Гайского ГОКа (40,67%) («Ведомости», 2002г.).По мнению экспертов, сейчас Махмудов контролирует добычу 35-40% российской меди, остальное приходится на долю «Норильского никеля».

Партнеры

Среди партнеров Искандера Махмудова называют Олега Дерипаску.Помимо Дерипаски Махмудову еще приписывают дружбу с Александром Мамутом. Однако все это, по собственному признанию Искандера Махмудова, в прошлом: «Несколько наших предприятий когда-то имели в собственности акции МДМ-банка. Но это было очень давно, мы эти бумаги продали и больше никаких деловых отношений не поддерживаем. А товарищеские отношения у нас неплохие. Особенно с Мельниченко, с которым мы знакомы уже давно. Мамута я знаю хуже». («Ведомости», 2001г.).

Александр Абрамов, глава «ЕвразХолдинга» в интервью газете «Ведомости» в 2002г. так говорил о партнерстве с Искандером Махмудовым: «Махмудов — акционер НТМК. У него есть 6,8% акций комбината. У нас есть процессинговое соглашение, по которому он поставляет на НТМК сырье с Качканарского ГОКа, которым он владеет, и забирает готовый металл. У нас тоже был пакет акций Качканарского ГОКа, но мы его продали. Махмудов же считает целесообразным сохранять пакет в НТМК. Если мы договоримся с Лисиным [НЛМК] об объединении, то логично было бы консолидировать в большую компанию и Качканарский ГОК. Этот вопрос мы и будем решать с хозяевами ГОКа».

Конкуренты

Сейчас Михаил Живило, глава «Металлургической инвестиционной компании» (МИКОМ) подал в американский суд иск, в котором обвиняет Олега Дерипаску и Искандера Махмудова в даче взяток, рэкете и даже организации заказных убийств.

К Михаилу Живило примкнул бывший партнер и ближайший друг Махмудова — Джалол Хайдаров, которого глава УГМК Искандер Махмудов сначала назначил руководить Качканарским ГОКом, а затем, обвинив в уводе акций, силой изгнал с предприятия.

По словам Алексея Мордашова, генерального директора ОАО «Северсталь», у него есть предположения, что в скандале, связанном с иском его бывшей жены Елены Мордашовой не обошлось без Махмудова. Сам Махмудов тоже прокомментировал ситуацию: «Я не имею абсолютно никакого отношения к этой истории. Какие у Мордашова есть основания, чтобы говорить о моей причастности к делу, я не знаю. Надо его самого спросить. Правда, за историей я внимательно наблюдаю, и если госпоже Мордашовой удастся что-нибудь отсудить, я предложу что-нибудь у нее купить».

Некоторые аналитики считают, что УГМК была элементом так называемой «Семьи» и сейчас сохраняет прочные связи в высших эшелонах российской власти.

Сфера интересов

В зоне интересов Искандера Махмудова кузбасские угольные разрезы, поставляющие металлургическим заводам кокс. Махмудов владеет третью добычи кузбасского угля (седьмая часть всей угледобычи в России). УГМК контролирует «Кузбассразрезуголь» — крупнейшую угольную компанию страны. 16% акций «Кузбассугля», второй угольной компании, принадлежавшие Кемеровской области, по распоряжению губернатора Амана Тулеева были проданы без объявления и конкурса одному единственному покупателю. Им стала новосибирская посредническая компания «Белон». Есть мнение, что за ней стоит Искандер Махмудов.

УГМК – один из реальных претендентов на покупку лицензии на разработку крупнейшего в России и третьего в мире Удоканского медного месторождения (Читинская область). Оно содержит 20 млн. тонн «чистой» меди, что составляет четверть национальных запасов. Предприятия по переработке цветных металловУГМК планомерно поглощает предприятия «вторичного передела» — производителей кабеля и проката. В частности, холдинг планирует получить полный контроль над ОАО «Сибкабель». Интерес для холдинга может представлять и петербургский «Севкабель».

Черная металлургия.

УГМК участник спора вокруг пакетов акций ОАО «Магнитогорский металлургический комбинат», планирует получить контроль над ним, а в перспективе – создать мощный металлургический альянс.В планах Махмудова — поставить под свой контроль «Северсталь». На этом пути уже сделан первый шаг: «союзная» с Махмудовым группа МДМ завладела 36% акций Ковдорского ГОКа — стратегического поставщика «Северстали» (25% железной руды, закупаемой «Северсталью»).

В кузбасских деловых кругах с опаской и раздражением говорят о притязаниях Махмудова на кемеровский химический комбинат «Азот», который сейчас находится в собственности газонефтехимического концерна СИБУР. Есть сведения, что, получив контроль над значительной частью кузбасского угля, Махмудов пытается взять контроль и над алтайским «Коксом», крупнейшим предприятием российской коксохимии.

Транспорт

УГМК через принадлежащее ей ОАО «Кузбассразрезуголь» получила контроль над ОАО «Ростерминалуголь» в Ленинградской области – специализированным портом, мощности которого в перспективе могут перегружать до 6-10 млн. тонн угля в год. Сейчас контрольный пакет акций терминала принадлежит государству, но «Кузбассразрезуголь», выкупив 45% акций, планирует завладеть контрольным пакетом порта. По некоторым сведениям, холдинг заинтересован также в контроле над одним из портов Дальнего Востока, которые пока поделены между «Северсталью», МДМ, «ЕвразХолдингом», ММК и группой «Альянс».В дальнейшем экспансия олигарха может затронуть железные дороги и электростанции, приватизация которых будет происходить в ближайшие годы.

Личная жизнь

Искандер Махмудов женат вторым браком. Со своей прежней женой Махмудов расстался еще до переезда в Москву, но, по некоторым данным, он много времени посвящает сыну от первого брака. Неравнодушен к акулам.

Биография

Национальность: Искандар Махмудов "Я узбек, поэтому то, что в ресторанах называют пловом, есть не могу"

Родители - преподаватели ташкентских вузов .

По настоянию родителей в 1984 году окончил арабское отделение факультета востоковедения Ташкентского государственного университета. В армии не служил благодаря вузовской военной кафедре.

В 1984-86 гг. - работал переводчиком группы советских военных советников и специалистов работавших в Главном инженерном управлении Ливии (ливийский аналог советского «Росвооружения») занимавшегося поставками вооружений. Работал по линии Министерства внешнеэкономических связей СССР .

В 1986-88 гг. - переводчик группы советских военных советников в Ираке (В Управлении строительства военных объектов Иракского генштаба). В 1988-90 гг. - трудился на средних руководящих должностях в Государственной акционерной компании «Узбекинторг» в Ташкенте - тогда, до создания суверенного министерства внешнеэкономических связей - монопольной компании, оперирующей на внешнем рынке главным образом самым главным узбекским товаром - хлопком.

К этому времени познакомился с двумя известными ташкентскими «цеховиками» братьями Львом и Михаилом Черными. Последние уже тогда, опираясь на поддержку криминальных кланов, работали с достаточно крупными капиталами, постепенно переходя от выпуска ширпотреба к более серьёзному «сырьевому бизнесу» .

Позднее переехал в Москву и устроился в одну из структур Trans World Group, где начинает сотрудничать в «алюминиевом бизнесе» своих ташкентских земляков братьев Михаила и Льва Черных, входит на правах младшего партнёра в менеджмент зарегистрированной в Лондоне компании братьев Trans World Group (TWG).

С 1991 по июнь 1994 г. - заместитель директора по маркетингу АО «Алис». Вскоре Махмудов ушёл оттуда и самостоятельно занялся продажей меди. С июля 1994 по февраль 1996 г. - директор АОЗТ «Промышленно-финансовая компания „Мета Сервис“». В 1994 Махмудов помогает братьям Черных пустить корни в Казахстане, участвует в приватизации единственного в стране Павлодарского алюминиевого завода .

В 1996 году заняв кресло гендиректора приобретённого компанией солидного предприятия - Гайского горно-обогатительного комбината - ведущего предприятия на Урале по добыче медной руды. В 1998-99 гг., при поддержке Михаила Черного, к тому времени расставшегося с братом Львом, создаёт Уральскую Горно-металлургическую компанию (7 крупных и множество мелких заводов Урала, «Уралэлектромедь», Среднеуральский медеплавильный завод, Качканарский ГОК и т. д., по данным журнала «Профиль» на начало 2002 г. контролировал примерно 40 % добычи меди в РФ, остальные 60 % - «Норникель»). Занимает должность президента УГМК , в которой пребывает и поныне .

Оценка состояния

Личное

Женат вторым браком. Проживает в Москве с сыном 1987 года рождения.

Первая жена - узбечка. Со своей прежней женой Махмудов расстался ещё до переезда в Москву. По некоторым данным, он много времени посвящает сыну от первого брака.

Вторая жена - Маргарита Ильдусовна Махмутова , татарка. Детей от неё нет.

См. также

Примечания

Ссылки

Искандар (Искандер) Кахрамонович Махмудов родился 5 декабря 1963 года в городе Бухаре Узбекской ССР. Мать Искандара преподавала иностранный язык в вузе, отец был строителем. Сообщая о национальности Махмудова, СМИ называли его узбеком. Писали также, что он является "бухарским таджиком" ("таджиком, видимо самым богатым на постсоветском пространстве").

Махмудов окончил арабское отделение факультета востоковедения Ташкентского государственного университета. По некоторым данным, в армии он не служил "благодаря вузовской военной кафедре". После окончаний вуза Махмудов работал в главном инженерном управлении Министерства внешнеэкономических связей СССР: в 1984-1986 годах был переводчиком группы советских военных советников и специалистов в Ливии, а в 1986-1988 годах работал в управлении строительства военных объектов генштаба Ирака. По сведениям СМИ, на практике управление "занималось поставками оружия за рубеж и подготовкой военных специалистов дружественных стран". В ситуации, когда большинство приезжавших в арабские страны советских военных специалистов не знали языка и "не имели представления о менталитете тех, с кем приходилось работать", переводчики становились посредниками в решении всех вопросов - от деловых до бытовых. "В этих странах, понимаете, переводчик - он не просто переводчик, а человек, который решает вопросы", - рассказывал сам Махмудов позднее. Некоторые издания даже называли его агентом КГБ, работавшим в Ливии и Ираке "под крышей" главного инженерного управления.

К "арабскому" периоду, по сведениям источников газеты "Факты и комментарии", относится близкое знакомство Махмудова с неким Серго Каримовым из северного Таджикистана, который также, как и Махмудов, работал "переводчиком". Позднее он упоминался в прессе как "невидимая тень" Махмудова, его ближайший друг и "брат", которому впоследствии было доверено управлять значительной частью активов ставшего олигархом бизнесмена. Однако рассказавшее о Каримове издание отмечало, что он нем, "если таковой вообще существует, практически ничего не известно".

Из-за границы Махмудов вернулся спустя четыре года, "в начале перестройки" - в 1988 году. В Ташкенте его пригласили в государственную внешнеторговую организацию "Узбекинторг", занимавшуюся закупками товаров для республики в рамках выделенных национальных квот, а также продажей узбекского хлопка и, по некоторым сведениям, урана. В этой организации он получил первый коммерческий опыт, сообщали СМИ, отмечая, что надолго тот в Ташкенте не задержался: достаточно скоро, по собственному признанию Махмудова, в республике ему "стало тесно".

В этот период Махмудов познакомился с Михаилом Черным (впоследствии в прессе они иногда назывались земляками - оба они жили и получили образование в Ташкенте). В прессе Черной называл год их знакомства - 1987-й, однако другие издания приводили информацию, согласно которой в тот год Махмудов еще работал в Ираке. Михаил Черной его брат Лев упоминались СМИ как крупные кооператоры - "цеховики", работавшие "в сфере теневого производства", которое обеспечивалось добытыми путем хищений сырьем и материалами.

Вместе с Черным, который впоследствии именно Махмудова называл своим самым надежным партнером, бизнесмены начали совместный бизнес - занялись торговлей. Некоторые СМИ, называвшие Махмудова компаньоном Черных, приписывали предпринимателю участие в аферах с необеспеченными банковскими поручениями авизо.

В 1990 году Махмудов, который, по сведениям источников сайта "Номад", перед эти провернул "пару удачных сделок" и "не совсем честно поделился с партнерами", перебрался в Москву), где продолжил сотрудничество с Черными. За год до этого, в 1989 году Михаил Черной познакомился с бывшим заведующим центральным гастрономом Одессы, "украинским американцем" Сэмом (Семеном) Кислиным (Sam Kislin), владельцем компании Trans Commodities ("Транс Коммодитиз", вместе с которым начал экспортировать из СССР железную руду, кокс и уголь. По некоторым сведениям, партнерам они стали в 1990 году. Называли российские СМИ и еще одного партнера Кислина - бывшего заместителя гендиректора Карагандинского металлургического комбината, предпринимателя Владимира Лисина. Отмечалось, что Лисин партнером Кислина не был и оставался в Trans Commodities лишь наемным работником. Другим "простым" наемным сотрудником компании пресса называла Махмудова. По другим сведениям, Махмудов на правах младшего партнера входил в менеджмент компании.

В первой половине 1992 года Лев Черной зарегистрировал в Монако компанию Trans CIS Commodities Ltd. (TCC). К ней, по свидетельству СМИ, "фактически и перешел бизнес Trans Commodities - но уже без Сэма Кислина". Михаил Черной рассказывал, что после разрыва "альянса" с Trans Commodities он "взял в партнеры" Махмудова, который официально с 1991 года по июнь 1994 года являлся заместителем директора по маркетингу некоего АО "Алис". Согласно судебным документам, в их общем бизнесе Черному принадлежало 70 процентов, а Махмудову - 30 процентов, позднее же их доли сравнялись до 50 процентов у каждого.

Лучшие дня

В 1992 году у братьев Черных появились новые партнеры - британские бизнесмены Дэвид (David) и Симон Рубены (Simon Reuben). Рубены и Лев Черной создали совместную офшорную компанию Trans World Group (TWG), которая вскоре получила разрешение российского правительства на беспошлинный экспорт алюминия и импорт глинозема. "В различных компаниях", связанных с TWG, работал и Махмудов. По некоторым сведениям, в 1994 году именно Махмудов, который формально первое время числился в компании как "советник представителя по России и СНГ" и "консультант генерального директора", помог братьям Черным "пустить корни в Казахстане" и принял участие в приватизации единственного в стране Павлодарского алюминиевого завода (официально бизнесмен с июля 1994 по февраль 1996 года занимал должность директора АОЗТ "Промышленно-финансовая компания "Мета-Сервис").

По словам Михаила Черного, в конце 1996 года - начале 1997 года вследствие возникших разногласий ему было предложено выйти из общего бизнеса и продать акции алюминиевых предприятий, которыми он владел совместно со Львом и TWG. В числе активов, которые он оставил себе, назывались акции медных и угольных предприятий (их названия бизнесмен также не приводил. О Махмудове писали, что он начал самостоятельно заниматься продажей меди и - одновременно с Лисиным и достаточно скоро ставшим партнером Черного Олегом Дерипаской - также предпринял попытку уйти "из-под влияния" Trans World Group.

Махмудову журналисты приписывали "технологию", позволявшую брать предприятия под свой полный контроль. По их сведениям, бизнесмен как трейдер, продававший металл за рубеж, в расчетах с предприятиями-поставщиками ввел систему предоплаты и скупал у них металл "на многие месяцы вперед". Однако предприятия не успевали произвести продукцию, которая уже была оплачена, и очень скоро у поставщиков перед Махмудовым накопились огромные долги, что, в итоге, позволило бизнесмену устанавливать "свою власть" на предприятиях. Отмечалось, что именно таким способом в 1996 году Махмудов стал генеральным директором и фактическим владельцем ведущего на Урале предприятия по добыче медной руды - Гайского горно-обогатительного комбината (Гайского ГОКа) в Оренбургской области.

В 1997 году Махмудов, Михаил Черной и Дерипаска решили объединить свои бизнесы, отмечалось в документах 2008 года по иску Михаила Черного к Дерипаске. Зарегистрированные в Лихтенштейне фонды бизнесменов - Galenit Foundation (Черной), Cole Foundation (Дерипаска) и Witestone Foundation (Махмудов) в разных долях стали собственниками Meganetti Foundation, осуществлявшего (контроль над совместными активами Черного и Махмудова) и Radom Foundation (контроль активами Черного и Дерипаски). По словам Дерипаски, в мае 1998 года он являлся владельцем 40 процентов акций Radom. По его сведениям, Черному в тот период принадлежало 30 процентов, а Махмудову - 10 процентов Radom. Такая же доля, по словам Дерипаски, принадлежала Андрею Малевскому (брату лидера измайловской ОПГ Антона Малевского) и считавшемуся одним из руководителей подольской ОПГ Сергею Попову. Публиковались в прессе и данные на март 2001 года, но не со слов Дерипаски, а со слов Черного, по свидетельству которого в тот год в Radom ему и Дерипаске принадлежало по 40 процентов, а Малевскому и Попову - по 10 процентов. Махмудова, вышедшего из числа акционеров Radom уже к апрелю 1998 года, в ряду совладельцев компании Черной не упоминал.

Тем не менее, известно, что Махмудов еще на протяжении нескольких лет тесно сотрудничал с Дерипаской, сообщал Slon.ru. В 1998-2002 годах бизнесмен занимал должность заместителя генерального директора по развитию группы "Сибирский алюминий" ("Сибал"). Известно и об интересе Махмудова к предприятиям отечественной черной металлургии в этот период. Сообщалось, что в 1998 году он попытался установить контроль над Магнитогорским металлургическим комбинатом (ММК), приобретя 30-процентный пакет "дочки" ММК - ФПГ "Магнитогорская сталь" - у ее гендиректора Рашита Шарипова. Однако попытка оказалась неудачной. Менеджмент ММК во главе с первым заместителем генерального директора Виктором Рашниковым был категорически не согласен с продажей "шариповского" пакета, назвав ее попыткой "сплавить" Магнитку в чужие рукиы ("Если бы вышло, последствия для Магнитки были бы просто катастрофическими", - заявлял в одном из интервью Рашников, ставший генеральным директором, а впоследствии и владельцем комбината). В итоге в отношении Шарипова были возбуждены уголовные дела, а акции были возвращены под контроль менеджмента ММК.

Писала пресса и о том, что уже ставший к тому времени "медным королем" России Махмудов продолжал поддерживать отношения с Черным. Так, в 1999 году в СМИ можно найти упоминание о том, что Махмудов как младший партнер Михаила Черного представлял его интересы в Свердловской области - в период выбора губернатора (по некоторым данным, он намеревался поддерживать нескольких устраивавших его кандидатов на пост главы администрации региона, в том числе и действующего губернатора Эдуарда Росселя, который в итоге и выиграл выборы. В 2000-е годы, по свидетельству партнера Черного Сергея Попова, Махмудов выступал посредником в разгоревшемся между Черным и Дерипаской конфликте вокруг продажи доли Черного в "Русале".

В 1999 году Махмудов вошел в состав совета директоров возглавляемой Андреем Козицыным (в будущем - основным партнером Махмудова) компании "Уралэлектромедь". В том же 1999 году Махмудову и его партнерам удалось на базе предприятий, занятых в цепочке производства меди (в том числе Среднеуральского металлургического завода, Кировоградского медеплавильного комбината, Гайского ГОКа, "Сафьяновской меди" и Красноуральского медеплавильного комбината) создать Уральскую горно-металлургическую компанию (УГМК). По некоторым сведениям, УГМК был создан "при поддержке Михаила Черного". Махмудов сам возглавил новую компанию, а в 2002 году предприятия перешли под управление ООО "УГМК-Холдинг", президентом которого также стал Махмудов.

Методы экспансии, осуществленной Махмудовым, в прессе оценивались по-разному: часть изданий писала о нем как жестком дельце, не стесняющегося в выборе средств. Другие же относили его к числу "крупных российских собственников, чей путь к богатству был наименее "травматичен" и разрушителен": при этом подчеркивалось, что Махмудову со свойственным ему "восточным умением обходить острые углы", удалось избежать кровопролития в период бушевавших в России "алюминиевых войн", когда алюминиевые заводы страны стали объектами борьбы между различными преступными группировками.

Между тем, история строительства бизнес-империи Махмудова сопровождалась и скандалами. К числу самых громких журналисты относили историю борьбы бизнесмена за Качканарский горно-обогатительный комбинат (1999-2004). Предприятие тогда возглавлял Джалол Хайдаров, друг детства Махмудова, который, по выражению прессы, забыл о старой дружбе, "очень быстро сам захотел стать собственником предприятия и попытался перехватить чужую собственность". В борьбе за ГОК сторонами были использованы не только обращения в суд (права законных акционеров были признаны в судебном порядке), но и силовые методы, когда против блокировавшей вход на завод толпы рабочих и пенсионеров, убежденных в том, что Махмудов собирается разорить и закрыть предприятие и не пускавшей на его территорию судебных приставов, были применены водометы. Позднее сам Махмудов признавал: "Да, жестко входили. Но выбора не было". Вспоминали СМИ и ситуацию 1999 года вокруг медеплавильного предприятия "Карабашмедь", когда приход Махмудова на предприятие сопровождался столкновениями охраны с местным населением, опасавшимся потери работы и средств к существованию.

В конце 2000-х годов СМИ писали об УГМК как о холдинге, объединявшем активы около 30 предприятий, расположенных в десяти регионах России и контролировавшем выпуск около 40 процентов российской катодной меди, четверть отечественного рынка проката цветных металлов, а также более половины европейского рынка медных порошков. В 2006 году Махмудов стал владельцем угольной шахты Hatfield вблизи города Донкастер (Южный Йоркшир, Великобритания). Осенью того же 2006 года "УГМК-Холдинг" получил право управления активами ОАО "УК "Кузбассразрезуголь" - одной из крупнейших угледобывающих компаний страны. После этого Махмудов также назывался прессой совладельцем крупнейшей в России компании в отрасли транспортного машиностроения - ЗАО "Трансмашхолдинг" (ТМХ; контролируется владельцами компании "Трансгрупп" и структурами совладельцев "Кузбассразрезугля" - Махмудова и Андрея Бокарева (владельца 75 процентов акций). Рассуждая об огромном списке компаний, которым владеет Махмудов через ООО "УГМК Холдинг" и другие компании - предприятий сырьевого и строительного комплекса, цветной и черной металлургии, а также различного рода НИИ и дочерних предприятий ("УГМК-Агро", "УГМК-ОЦМ", "УГМК-Страхование", "УГМК-Телеком", "УГМК-Медицина") - СМИ сообщали, что холдинг "называют не иначе как "новый Бухарский халифат"".Согласно отчету ОАО "Уральская горно-металлургическая компания" за 2010 год в числе аффилированных лиц, в частности, упоминались ЗАО "Торговый дом УГМК", ЗАО "УГМК-Транспорт", ЗАО "УГМК-Вторцветмет", ЗАО "УГМК-Спортстрой", ООО "УГМК-ОЦМ", ООО "УГМК-Сталь" и ООО "УГМК-Цемент".

В 2008 году Махмудов и ресторатор Михаил Зельман как совладельцы (в равных долях) ресторанного ходдинга "Арпиком", созданного в 2003 году, учредили компанию "Единая сеть питания" (ЕСП), для создания сети фабрик-кухонь, поставляющих питание в поезда. По данным на февраль 2011 года, доли ЕСП распределялись между структурами "Арпикома" (55,1 процента), ООО "ОРС", "дочкой" РЖД, (25 процентов) и "Транскредитбанком" (19,9 процента).

В октябре 2010 года Махмудов и Бокарев купили 25 процентов акций ООО "Аэроэкспресс", компании, занимавшейся железнодорожными перевозками пассажиров к аэропортам и пригородными экспресс-перевозками. Еще 50 процентов акций принадлежали ОАО РЖД, остальные 25 процентов - ООО "Дельта-Транс-Инвест". В сентябре 2011 года "Московская пассажирская компания" (МПК), принадлежавшая "Аэроэкспрессу" и ЗАО "Интегрированные транспортные системы", выкупила блокпакет акций ОАО "Центральная пригородная пассажирская компания". За 25 процентов плюс одну акцию убыточной компании-оператора пассажирских перевозок по Москве и области был заплачен 21 миллион рублей. Источники "Коммерсанта" полагали, что покупка была необходима новым владельцам для того, чтобы "Трансмашхолдинг" получил заказы на электрички, потому что с 2012 года ОАО РЖД прекращало их закупать.

Среди бизнесменов, близких Махмудову, эксперты называли председателя совета директоров Evraz Group Александра Абрамова (некоторые наблюдатели одно время даже считали Абрамова его младшим партнером). Однако писали и о том, что сотрудничество Абрамова с Махмудовым завершилось в 2004 году, когда "Евразхолдинг" купил Качканарский ГОК. Среди дружественных Махмудову представителей крупного бизнеса называли также уроженца Узбекистана, генерального директора "Газпроминвестхолдинга" Алишера Усманова.

На протяжении многих лет Махмудов фигурировал в прессе как один из богатейших бизнесменов России. В 2010 году журнал "Финанс." Включил Махмудова в свой рейтинг российских миллиардеров: бизнесмен с состоянием 118 миллиардов рублей (3,9 миллиарда долларов) занял 26 место в списке. Русский Forbes оценил состояние Махмудова в 2009 году в 3,3 миллиарда долларов, в 2010 году - в 8,5 миллиарда долларов (11 место списка), а в 2011 году - в 9,9 миллиарда долларов (12 место).

О Махмудове писали, что он человек непубличный, "скромен и не любит щеголять перед кино- и фотокамерами". Отмечали, что он редко и неохотно дает интервью, нечасто появляется "на светских раутах и богемных тусовках". Рассуждая о его манере ведения бизнеса, журналисты приводили слова Махмудова: "В бизнесе никого бояться не надо. Надо опасаться. Нас в том числе. Потому что мы обид никому не забываем".

Махмудов владеет арабским и английским языками. Он увлекается историей России, боксом и морской рыбалкой и дайвингом. Упоминали также о мечте бизнесмена "построить судно для исследования морских глубин и путешествовать на нем, как это делал Жак Ив Кусто" и его интересе к акулам ("Мне очень симпатичны эти рыбки"). По сведениям "Профиля", знакомые и коллеги Махмудова дарят ему акул, которых тот коллекционируеи.

Махмудов женат вторым браком. О его первой жене сообщалось, что она, по одним данным узбечка, по другим - бухарская еврейка, проживает в Москве с сыном Махмудова Джонгиром (1987 года рождения). Вторая супруга, по данным прессы - русская, топ-модель. В 2001 году о ней писали как о студентке (названия вуза не приводилось). Отмечалось, что Махмудов продолжает поддерживать свою бывшую семью и тесно общается с сыном - своим наследником.

В прессе упоминались и другие родственники Искандара Махмудова: его дядя Алим Хамраевич Махмудов (1951 года рождения), который в 1997-1998 годах работал главным специалистом "Уралэлектромеди", и называемый двоюродным братом Шухрат Хамраевич Махмудов (1960 года рождения), который, по данным на 2000 год, занимал должность начальника управления цветметобработки и был членом совета директоров УГМК, а в весной того же года указом исполнявшего обязанности президента России Владимира Путина получил российское гражданство.

https://www.сайт/2013-05-27/neskolko_faktov_iz_zhizni_iskandera_mahmudova_izvestnyh_tolko_samomu_blizkomu_okruzheniyu_biznesmena

Несколько фактов из жизни Искандера Махмудова, известных только самому близкому окружению бизнесмена

Forbes опубликовал большой материал про жизнь и становление основателя и президента Уральской горно-металлургической компании Искандера Махмудова, занимающего 15 место в списке Forbes с состоянием в 8,7 млрд долларов. В тексте приводятся факты, до сих пор известные только самому близкому окружению Махмудова.

Уроженца Бухары Искандера Махмудова родители (отец – инженер-строитель, мать – преподаватель русского языка) привезли в узбекскую столицу в раннем детстве. Там он в 1980 году поступил на факультет востоковедения Ташкентского университета. Однокурсники, которых Forbes расспрашивал об Искандере, отвечали, что он «ничем не запомнился». Может быть, это качество и привлекло к студенту внимание служб, которые ценят незаметных людей со знанием иностранных языков.

В Ливию специалист в области истории и литературы Искандер Махмудов поехал в 1985 году от Главного инженерного управления Министерства внешней торговли – предшественника «Рособоронэкспорта». Махмудов провел 1,5 года в Ливии, затем 2,5 года – в Ираке. А потом с должности «инженер-переводчик» ушел в другую организацию – республиканское внешнеторговое объединение «Узбекинторг». Его отдел «Проммашсырье» поставлял на экспорт промышленную продукцию узбекских заводов, в основном металлургию и химию. «В обмен они везли в Узбекистан ходовой товар: дубленки, одежду, прочее барахло – в общем, дефицитные товары конца 1980-х годов», – вспоминает один из давних знакомых Махмудова. В этой сфере в Ташкенте не было никого известнее братьев Льва и Михаила Черных, «цеховиков» советского времени и видных кооператоров.

В конце 1980-х Черным стало тесно в Ташкенте, и они перебрались в Москву. В 1989 году они основали советско-панамское СП «Колумб», называвшее своей специализацией торговлю древесиной, а на деле зарабатывавшее на всем подряд. Изначально всем в «Колумбе» заправлял старший брат Лев и его ближайший соратник, еще один уроженец Ташкента Яков Голдовский. Поэтому Михаил решил организовать свой бизнес, тоже с опорой на земляков. В 1991 году он предложил Махмудову переехать в Москву и работать на него – Черному нужны были люди с опытом работы с внешними рынками. Он уже нашел американского инвестора – Сэма Кислина.

Бывший одессит Семен Кислин эмигрировал в США в 1970-х годах, заработал на торговле бытовой техникой и приехал в Россию в надежде заработать на зарождающемся капитализме. Trans Commodities была его фирмой, и на первых порах она торговала всем подряд. Ее сотрудники с усмешкой говорят о казусе с двумя контейнерами «отличных, но очень дешевых кроссовок, по 1 доллар за пару», купленных где-то Кислиным, которые не глядя перепродали по $4. Покупатель вскоре позвонил и сообщил, что кроссовки разваливаются при первой носке – оказалось, это были тапочки для покойников, предназначенные для одевания в гроб. Шутки кончились, когда Trans Commodities пришла в металлургию. Махмудова поставили отвечать за угольное направление, потому что у него был опыт работы с промышленным сырьем.

Деньги Кислина позволили Trans Commodities стать королями рынка в начале 1990-х. «Таких условий не предлагал никто – тонна угля стоила, допустим, 150 рублей, они платили 150 плюс доллар сверху, да все шахты к ним в очередь выстраивались», – вспоминает владелец одной из металлургических компаний. Уголь отдавали на переработку, кокс поставляли металлургам, оплату принимали сталью, которую грузили на экспорт. Разница внутренних и внешних цен и бешеная инфляция давали маржу в сотни процентов, оборот компании перевалил за 100 млн долларов в год, фантастические для того времени деньги. Фирма расширялась и нанимала новых людей, одним из них в 1992 году стал бывший замдиректора Карагандинского металлургического комбината Владимир Лисин, которого в Trans Commodities пригласил пересекавшийся с ним по работе в «Узбекинторге» Махмудов.

А Кислин, вложивший в операции с металлургическим сырьем кровные 30 млн долларов, стал лишним: ему предложили осуществлять «представительские функции» в Нью-Йорке. Когда Кислин попытался спорить, Черной организовал новую фирму Trans CIS Commodities, куда разом перешли все сотрудники старой. Кислин грозил судом, над ним лишь смеялись и советовали подумать о собственном здоровье. «Я все продал. Чем лежать в гробу с деньгами, я предпочел жить с женой и детьми», – вспоминал Кислин в интервью Forbes.

Тем временем Лев Черной тоже занялся металлургией, неожиданно даже для себя: кто-то расплатился с ним партией алюминия и в поисках покупателя Лев вышел на британца Дэвида Рубена. Рубен потом вспоминал день, когда в 1992 году в его новый московский офис вошел хромой человек с тяжелой тростью (Лев Черной в детстве переболел полиомиелитом, ниже колена одной ноги у него протез). Уроженцы Бомбея Дэвид и Саймон владели фирмой Trans World: Дэвид отвечал в ней за торговлю металлами, Саймон вкладывал прибыль в британскую недвижимость, которая сейчас составляет основу состояния Рубенов (№103 в мировом рейтинге Forbes). Вспоминать о прошлом они не хотят. «Какой... дал вам этот номер? Не звоните мне больше никогда», – бросил Дэвид в ответ на звонок Forbes.

Рубены предложили совместный бизнес: компанию братьев Черных и Рубенов позже назовут Trans World Group (TWG). Сами владельцы предпочитали не называть ее никак: союз «цеховиков» с помешанными на сложных схемах Рубенами породил монстра. В период расцвета в середине 1990-х TWG состояла из сотен офшоров и трастов, которые владели друг другом, менялись местами, ликвидировались и заменялись другими, и иногда нельзя было сказать, кто чем владеет и где конец цепочки. Но два бывших топ-менеджера TWG рассказали Forbes, что этот бизнес был поделен поровну между Рубенами и Черными: каждый брат владел 25%. Доли младших, российских партнеров Черных «понятийно» помещались внутри их долей в TWG.

«Понятийно» означает, что юридическое оформление этих долей Черных не волновало: договоренности были в основном на словах и по каждому проекту доля младшего партнера оговаривалась отдельно. В бизнесе всегда было очень много личного. «У Льва вообще тяжелый характер, может быть, из-за инвалидности, а Махмудова и Дерипаску он всегда не любил и убеждал Мишу, что они его предадут», – говорит хороший знакомый Черных и Махмудова. Когда в 1993 году Михаил Черной и еще один его партнер – Антон Малевский – уехали в Израиль и на хозяйстве в Москве остался Лев, у него тут же возник конфликт с Махмудовым. «Михаил его [Махмудова] любил, а Лев сразу не воспринимал. Кончилось тем, что Лев отстранил его от работы с алюминием и Махмудов занялся медью», – пояснял Forbes Владимир Лисин, занимавший пост вице-президента Trans CIS Commodities.

В 1993 году Махмудов ушел из TWG, оставшись партнером Михаила Черного в проектах за пределами группы, и в 1994 году начал скупку акций медных предприятий. Как позже говорил на одном из судебных процессов сам Черной, изначально их доли в общих с Махмудовым проектах делились в соотношении 70 на 30, а к концу 1990-х уже 50 на 50. Примерно такое же партнерство у Черного было с Олегом Дерипаской, владельцем небольшого пакета акций Саянского алюминиевого завода. Он обратился с Михаилу за деньгами для увеличения доли в СаАЗе и стал еще одним его младшим партнером.

«У Левы и Миши всегда было чутье на захват. У [бывшего партнера Бориса Березовского Бадри] Патаркацишвили было такое же чутье, но Бадри любил договариваться, а они обычно жестко заходили и ставили талантливого паренька на актив – Махмудова, Дерипаску, Лисина, Некрича», – говорит бизнесмен, владевший в 1990-х одной из металлургических компаний. Что такое «жестко»? «Хорошая дружба с милицией, судами, прокуратурой, с губернатором. Они с криминалом не связывались, скорее правоохранительные органы покупали, – говорит Антон Баков, возглавлявший Серовский металлургический завод, владельцами которого Черной и партнеры стали в 2000 году. – Наш завод по приказу Росселя захватили «200 спартанцев», я приехал: железная решетка, не пускают. Митинговали неделю, да и признали поражение».

Сдаться, но на рыночных условиях, был готов бывший владелец компании «МИКОМ» Михаил Живило, владевший в 1990-е несколькими крупными металлургическими заводами в Кузбассе (впоследствии заводы стали частью «Евраза» и «Русала»). «Они сказали: нет, мы и так заберем» – так Живило вспоминал в беседе с Forbes свои переговоры с Черным и его партнерами о контроле над своим бизнесом. Продажу бизнеса Живило подписал уже из Франции, где скрывался от заведенного на родине уголовного дела – и «за гораздо меньшие деньги, чем бизнес стоил на самом деле».

Но бывали и нетипичные истории поглощений. Махмудов около года присматривался к «Уралэлектромеди», ставшей впоследствии основой его медного холдинга. Он поставлял сырье на завод и познакомился с коммерческим директором предприятия, «талантливым пареньком» Андреем Козицыным. «Завод был должен Черному с Махмудовым много денег за сырье, но директор их в упор не замечал, ему плевать было», – вспоминает в беседе с Forbes знакомый Махмудова. А напрасно. Козицын через фирму «Вита» контролировал 30% завода, Махмудов договорился с ним, организовал быструю скупку бумаг у работников, и в 1995 году у «Уралэлектромеди» уже были новые хозяева и новый директор – сам Козицын. Он стал младшим партнером Махмудова, до сих пор возглавляет Уральскую горно-металлургическую компанию (УГМК), и его состояние достигает 1,2 млрд долларов.

В середине 1990-х все младшие партнеры Черного жили как дружная команда: работали над общими проектами, вместе финансировали самые неожиданные бизнесы, такие как «Союзконтракт», знаменитый рекламной кампанией «Окорочка летят», или Дом моды Юдашкина. Любили шумно отдохнуть в ночных клубах или за границей. Партнерами во многих проектах и завсегдатаями вечеринок были Антон Малевский и Сергей Попов, которых спустя десяток лет в показаниях для Лондонского суда Дерипаска назовет «участниками ОПГ» и «крышей». Но это потом, а тогда вся команда поддержала Черного после разрыва отношений с TWG в 1997 году.

Дэвид Рубен как-то похвастался в интервью журналу Fortune, что к 1997 году группа владела крупными пакетами акций как минимум 20 металлургических заводов. TWG была крупнейшим частным клиентом РЖД, контролировала крупнейшие алюминиевые заводы, 20% черной металлургии России, значительную часть металлургии Казахстана и Украины, порты, транспортные компании, выручка группы в 1997 году составила 6 млрд долларов.  Но именно тогда в TWG произошел раскол.

Причин было много: Михаил ссорился с Рубенами и обвинял их в воровстве, Лев не доверял младшим партнерам брата, Рубены мечтали о продаже своей части бизнеса западным покупателям и хотели очиститься от «рейдерского» шлейфа. Лев был генератором идей, за их реализацию отвечал Михаил, поэтому именно он был окружен людьми, репутация которых могла помешать сделке. В 1997 году Рубены убедили Льва заплатить брату 400 млн долларов за его долю в TWG (расчеты прошли в 1999 году). Михаил отступил – как потом оказалось, лишь на время – и начал выстраивать собственный бизнес. В 1997 году он создал «Сибирский алюминий», который возглавил Дерипаска. А в 1999 году – Уральскую горно-металлургическую компанию, управление которой было поручено Махмудову.

В 1998 году бизнес Черного и Махмудова пополнился еще одним активом: они купили 40% акций «Кузбассразрезугля» (КРУ), крупнейшей тогда угольной компании России и основного поставщика коксующегося угля для металлургии. За «Кузбассразрезуголь» боролись три группировки – «Интерфин» Алишера Усманова, Андрея Скоча и Льва Кветного; «Миком» Михаила Живило и собственно Черной с Махмудовым. О скупке акций компании через банк «Империал» договорился Усманов, но весной 1998-го банку понадобились деньги, и его владелец Сергей Родионов выставил 40%-й пакет «Кузбассразрезугля» на продажу. Первым претендентом стал Живило, перечисливший задаток 27 млн долларов. Однако вскоре к Родионову пришел знакомый Махмудова Андрей Бокарев и сообщил, что есть и другие претенденты – Черной и его партнеры. Они выглядели «более убедительно», вспоминает участник тех событий, к тому же без всяких бумаг и гарантий Махмудов перевел «Империалу» 27 млн долларов, которые вернули Живило. Для пытавшегося было возражать «Интерфина» у Черного и его партнеров тоже нашлись серьезные аргументы.

К 2000 году Черной и Махмудов увеличили пакет КРУ до контрольного, Бокарев стал управляющим и младшим партнером в угольной компании, а затем и в остальных бизнесах Махмудова. Сейчас его состояние, по оценке Forbes, 1,35 млрд долларов.

В ходе развала TWG каждый из участников «понятийного» бизнеса пытался вырвать свою долю, что порой выливалось в полномасштабную войну. Один из ее эпизодов – история Качканарского ГОКа, контроль над которым весной 1999 года пытался перехватить ставленник Черного Джалол Хайдаров, однокурсник Махмудова, с которыми они дружили с 16 лет. Хайдаров управлял ГОКом от Черного и партнеров и одновременно сам скупал акции. В какой-то момент старшие партнеры решили, что он ворует их деньги. Хайдаров (по документам – владелец ГОКа) решил принять бой. Разбираться поручили Искандеру: он в свое время привел Джалола в группу.

«Война за Качканар» запомнилась деталями: ведущие в город дороги перегораживали самосвалами и «сошедшим с рельсов» поездом; группа акционеров пыталась проникнуть в Качканар под видом лыжников и в итоге провела внеочередное собрание в зимнем лесу; самолет с группой силовой поддержки развернули в воздухе и разоружили силами милиции. Юристы утопали в десятках противоречащих друг другу решений судов.

Именно тогда публика впервые услышала имя Искандера Махмудова – он одержал победу. В разгар конфликта милиция задержала Хайдарова в московском кафе, в кармане у него нашли героин. Вскоре после этого он сбежал за границу и уже там подал иск в американский суд против «преступной группы» в составе Черного, Дерипаски, Малевского, «Евраза» и группы МДМ – и, конечно, против своего старого друга Махмудова. Хайдаров обвинил их в сотнях преступлений, начиная от организации убийства и вымогательства и заканчивая подкупом губернаторов и отмыванием денег. Но суд США решил, что дело не относится к его юрисдикции, суды в России Хайдаров проиграл, сейчас он живет в Израиле под другой фамилией. Связаться с ним Forbes не удалось.

«Хайдаров решил, что ему надо быть самостоятельным. Пришел бы нормально, сказал, ради бога – выкупай, и разошлись бы. Но он пошел другим путем. Пришлось ему доказывать, что все не так», – вспоминает собеседник Forbes в окружении Махмудова. Обвинения Хайдарова он называет «выдумками»: «Акции [на которые претендовал Хайдаров] были наши, мы их вернули, а те 20% ГОКа, которые он сам купил, у него и остались, он их потом продал «Евразу».

«Братская война» между Михаилом Черным и TWG Льва Черного и Рубенов в конце 1990-х была в самом разгаре, когда на сцену вышли «акционеры «Сибнефти» – Абрамович, Березовский и Патаркацишвили, неожиданно для всех купившие доли TWG в алюминиевых заводах. В стане противника возникло замешательство. Махмудов жаждал продолжения войны, Черной колебался. Дерипаске, у которого начинались романтические отношения с дочерью Валентина Юмашева Полиной, пообещали, что общий бизнес с Романом Абрамовичем (с Юмашевым они близкие друзья) выведет его  на качественно новый уровень. Он уговаривал всех на мировую. Черной согласился на сделку в виде образования новой, единой компании «Русал».

Представитель «партии войны», Махмудов остался в стороне, что не помешало ему сохранять деловые отношения с Черным еще несколько лет. В то время в медном и угольном бизнесе Махмудов был уже не младшим, а равным партнером Михаила.

На рубеже 2000-х Махмудов и Черной напоминают хищников, остановившихся перед прыжком в самый последний момент. Они развязали сразу несколько войн: только что вытеснили из страны Михаила Живило, завладев большей частью его активов, вошли в «Нижневартовскнефтегаз» («дочка» ТНК), выведя из него все добывающие активы под носом у «Альфы», купили 30% «Магнитки» и готовились к борьбе с Виктором Рашниковым.

И вдруг буквально за пару лет все меняется: активы Живило продали «Евразу», нефтяные – «Альфе», война с Рашниковым так и не началась. Возможно, дело в том, что в стране сменилась власть и Черной решил не рисковать. К тому же у него уже были большие проекты за пределами России – в Израиле, Болгарии, других странах – ему нужны были деньги. В 2001 году он договорился о продаже доли в «Русале» Дерипаске – по старой привычке записав договор на клочке бумаги, что вылилось потом в многолетнюю судебную тяжбу.

В 2002 году Черной решил продать свою долю в «Кузбассразрезугле»: с таким предложением на него вышел Филарет Гальчев, которого готов был финансировать Сбербанк. Узнав об этом, рассказывает знакомый Махмудова, Искандер сделал встречное предложение: о выкупе доли Черного во всех совместных активах. Подумав, тот согласился. Сколько Черной получил за них, неизвестно, но один из знакомых Михаила утверждает, что в 2001–2002 годах Дерипаска и Махмудов в общей сложности выплатили ему больше 2 млрд долларов, большую часть которых заняли у банков. К настоящему моменту из-за неудачных зарубежных инвестиций Черной потерял почти все, говорят его знакомые.

В 2002 году Черной получил деньги, а Махмудов стал главным владельцем медного холдинга УГМК и «Кузбассразрезугля». В обоих у него уже были младшие партнеры – Козицын и Бокарев, которым новый хозяин поручил управление. Черной вышел из бизнеса не вовремя, буквально через год начался резкий рост: медь в течение следующих четырех лет подорожала примерно в пять раз, коксующийся уголь – почти втрое. Денег хватало и на погашение кредитов для выкупа доли Черного, и на новые инвестиции – они у Махмудова дали совсем другой результат. В список богатейших российских бизнесменов по версии Forbes, впервые опубликованный в 2004 году, Махмудов вошел с состоянием 2,1 млрд долларов.

Встречей с представителем группы «захватчиков» московский бизнесмен Петр Баум остался крайне недоволен. Вызывающе самоуверенный молодой человек предлагал за Брянский машиностроительный завод, производящий 65% маневровых тепловозов в России, всего 6 млн долларов, говоря, что завод фактически банкрот. Баум, в расчете на будущий рост заказов купивший завод в 2000 году за 8 млн долларов, готов был расстаться с ним лишь за 15 млн долларов. В такой сумме ему отказали. Баум не знал, что столкнулся с отлаженной машиной Махмудова по сбору активов – именно его представлял на той встрече Дмитрий Комиссаров, отвечавший за проект создания машиностроительного холдинга. Не успел Баум оглянуться, как противники скупили часть долгов Брянского завода, инициировали внешнее управление и к 2003 году вывели его активы в новую компанию «Трансмашхолдинг» (ТМХ). Операция по перехвату контроля над заводом с выручкой 50 млн долларов в год обошлась в несколько сотен тысяч долларов. Баум пытался судиться, но успеха не добился. Сейчас он отказывается от комментариев.

Не хочет вспоминать эту историю и Комиссаров – бывший руководитель и совладелец «Трансмашхолдинга». Теперь он серьезный господин с солидной должностью в государственной компании – член совета директоров РЖД. «Не хочу обсуждать предыдущего владельца, но это при нем объем долга в три-четыре раза превышал объем производства, а загрузка мощностей была 12–15%», – говорит Комиссаров. Машиностроение заинтересовало Комиссарова в 2000 году, до этого он работал в коммерческих структурах, не связанных с РЖД. По его словам, к «нулевым» заканчивалась эпоха взаимозачетов, железнодорожный транспорт давно не обновлялся и было ясно, что заказы и деньги скоро пойдут к производителям подвижного состава, долгие годы жившим на грани банкротства. Один из друзей Комиссарова сказал, что его «очень серьезные» знакомые думают над тем же, и вскоре свел Комиссарова с Махмудовым и Бокаревым.

Махмудов постоянно общался с железнодорожниками с начала 1990-х годов. Его совместные с Черным компании были крупнейшими их клиентами и постоянно спорили с РЖД из-за тарифов. «План был прост, – рассказывает один из партнеров Махмудова. – Нам не нравилось монопольное положение железной дороги, когда весь бизнес зависит от того, какие цены они поставят. Идея была в том, чтобы создать компанию, которая бы монопольно влияла на РЖД». У Махмудова и Бокарева уже была совместная с эстонскими бизнесменами Сергеем Глинкой и Максимом Ликсутовым компания «Трансгрупп», железнодорожный оператор, занимавшийся доставкой и перевалкой угля из Кузбасса в порту Таллина. Все вместе партнеры стали строить «Трансмашхолдинг».

В 2003 году, через год после создания, холдинг скупил долги Новочеркасского электровозостроительного завода (НЭВЗ) у группы МДМ и стал владельцем этого монопольного производителя грузовых электровозов. Потом – контрольные пакеты Тверского вагоностроительного завода (вагоны), еще через год – Демиховского машиностроительного завода (электрички).

Появление новых игроков не осталось незамеченным. Тогдашний министр путей сообщения Геннадий Фадеев был категорически против создания частной монополии на выпуск подвижного состава и вставлял новым контрагентам палки в колеса. С «Трансмашхолдингом» не рассчитывались иногда по полгода, вспоминает партнер Махмудова.

Неожиданно Махмудов и его партнеры нашли понимание первого зама Фадеева – Владимира Якунина, у которого были непростые отношения с министром. «Якунин тоже не очень-то хотел, чтобы мы консолидировали отрасль, говорил, что не хочет, чтобы все яйца лежали в одной корзине», – рассказывает собеседник Forbes. Но после долгих бесед Якунина все же удалось убедить. В конце 2003 года РЖД подписала с «Трансмашхолдингом» соглашение о партнерстве до 2010 года, предусматривающее закупку локомотивов и разработку новой техники. В результате НЭВЗ, выпустивший в 2002 году 20 локомотивов, через год произвел уже 55, еще через год 114, а в 2012 – 217 магистральных и промышленных электровозов. Почему Якунин поддержал Махмудова?

«Они ко мне пришли с проблемами Новочеркасского завода. Надо понимать, что это было за предприятие 10 лет назад – разрушенное, практически переставшее существовать производство. Благодаря этому [контракту с «Трансмашхолдингом»] у нас в стране удалось сохранить тяжелое транспортное машиностроение», – судя по ответу Якунина на вопрос Forbes, он не сомневается в своей правоте.

К 2006 году в «Трансмашхолдинг» входило около десятка машиностроительных предприятий. В марте 2006 года Комиссарову уже пришлось отвечать на вопросы Федеральной антимонопольной службы. Чиновники не сильно придирались к бизнесменам и уже через два месяца удовлетворили ходатайство «Трансмашхолдинга» о консолидации машиностроительных заводов, которыми он управлял. А в декабре 2007 года Якунин подписал сделку о покупке РЖД 25%+1 акции этого холдинга за 9,3 млрд рублей.

Зачем было продавать долю? «Нам не хотелось, чтобы в РЖД нас склоняли – мы такие, сякие. Мы предложили [Якунину]: купите 25% – и будете всегда видеть, что происходит внутри. А деньги мы вложим в компанию», – рассказывает партнер Махмудова. Присутствие РЖД в акционерах «Трансмашхолдинга» добавило компании веса в глазах западных инвесторов, убежден Якунин. В марте 2009 года французский концерн Alstom договорился купить 25%+1 акцию «Трансмашхолдинга», сумма сделки составила 422 млн долларов.

Сейчас Якунин называет «Трансмашхолдинг» «нашей дочерней компанией». Так же его может назвать и Махмудов: он контролирует 22% компании, а с партнерами – чуть меньше 50%. «Монополию для монополии» им удалось создать почти без боевых действий, в середине 2000-х полумертвые машиностроительные заводы мало кого интересовали. Зато к концу 2000-х эти заводы позволили герою бурных 1990-х без боя взять Москву.

28 марта 2011 года, пройдя через турникеты в аэропорту Шереметьево, премьер-министр Владимир Путин в сопровождении мэра Москвы Сергея Собянина, министра транспорта Игоря Левитина и главы РЖД Якунина прошел в салон бизнес-класса «Аэроэкспресса». Почти все 45 минут поездки до Москвы Якунин рассказывал Путину о планах развития скоростного железнодорожного сообщения Москвы с аэропортами московского авиаузла. Путину понравились и планы, и «Аэроэкспресс», и его гендиректор Максим Ликсутов, партнер Махмудова по ТМХ, «Трансгрупп» и «Аэроэкспрессу».

Через месяц Ликсутов был назначен советником мэра Москвы по транспорту, а вскоре и заместителем мэра и главным куратором программы развития транспорта в столице с бюджетом 2,2 трлн рублей. В его ведении обновление парка метро, создание линий скоростных трамваев и проект организации пассажирского движения по Малому кольцу Московской железной дороги. У кого будут закупать подвижной состав под эти программы? Все будет в рамках закона и на открытых тендерах, заявляет правительство Москвы.

Первый тендер должен был состояться в июле 2012-го, но антимонопольная служба отменила его: конкуренты, «Уралвагонзавод» и «Синара», заявили, что конкурсная документация была составлена под модель Alstom и «Трансмашхолдинга». В декабре этот контракт на 8,46 млрд рублей выиграл государственный «Уралвагонзавод». «Они расставили своих людей на ключевых позициях, но это не значит, что они будут всегда влиятельны, – рассуждает топ-менеджер с недавних пор любимого Путиным «Уралвагонзавода». – Сегодня они в этих креслах, завтра – нет».

Но план Махмудова не ограничен поставками техники. В июне 2011 года зарегистрировано ОАО «МКЖД», совместная компания РЖД и мэрии Москвы по развитию малого железнодорожного кольца Москвы. Объем инвестиций в проект оценивался в 100–150 млрд рублей. Ее возглавил Михаил Хромов, с 2003 года занимавший руководящие посты в «Трансмашхолдинге». Он же по совместительству гендиректор «Центральной пригородной пассажирской компании», по 25% акций которой владеют правительства Москвы и Московской области, а остальными – структуры Махмудова, Бокарева, Глинки и Комиссарова. Доля Центральной ППК в пригородных пассажирских перевозках в Московском регионе превышает 80%, в России – 56%.

Зачем Махмудову пассажирские перевозки, которые РЖД всегда называет убыточными? Центральная ППК по итогам 2011 года получила 5 млрд рублей чистой прибыли, отвечает Хромов на вопрос Forbes. Не меньше ожидается и по итогам 2012 года, когда компания перевезла 568 млн человек.

«Все думали, что на дотационном бизнесе много не заработаешь, – рассказывает один из партнеров Махмудова. – Но когда дошли до цифр, у всех глаза загорелись: 500 млн человек в год проходит плюс малое кольцо – еще 200–250 млн. А это торговля, общепит, платежные системы и прочее, и прочее!»

Московские власти планируют потратить на создание железнодорожной инфраструктуры 55 млрд рублей и привлечь 15 млрд рублей частных инвестиций на строительство 31 пересадочного узла. У Центральной ППК есть все, чтобы соответствовать и победить в конкурсе на строительство пересадочных узлов, убежден Хромов. Если она победит, то будет закупать подвижной состав и для МКЖД. У кого? «А какие еще есть варианты?» – смеясь, отвечает один из партнеров Махмудова. А как же конфликт интересов? Хромов отвечает, что, пока реализация проекта МКЖД не началась, никакого конфликта и нет. «Когда возникнет, я решу эти вопросы», – уклончиво заключает он.

Ветеран 1990-х Махмудов встроился в новые реалии. Теперь у него есть новые, «правильные» партнеры, такие как Якунин в «Трансмашхолдинге». Например, в 2012 году Махмудов и Бокарев купили 13% железнодорожного оператора «Трансойл», подконтрольного Геннадию Тимченко. А 7,5% акций «Кузбассразрезугля» принадлежат Виталию Юсуфову, рассказали Forbes источники, близкие к обеим сторонам сделки.

Зачем ему новые партнеры? Знакомый Махмудова, услышав этот вопрос, рассмеялся: «Сами, что ли, не понимаете?» От «старых друзей» из 1990-х Махмудов хорошо усвоил урок Черных: никаких «понятийных» договоренностей, все официально и все, даже самые младшие партнеры, имеют юридически оформленные доли.

Судебные разбирательства Дерипаски с Черным и Абрамовича с Березовским изобиловали яркими подробностями. Кто слышал о спорах Черного с Махмудовым? А ведь мировое соглашение с Черным в конце прошлого года Дерипаска и Махмудов подписали одновременно. По сведениям Forbes, Дерипаска выплатил бывшему партнеру 200 млн долларов, Махмудов – 150 млн долларов. Что характерно, Махмудов был посредником на переговорах.

Что будет теперь, когда итоги войн 1990-х закрыты последним «мирным договором»? «Махмудов и IPO? Да что вы, этого не будет никогда, не такой он человек», – уверял Forbes знакомый бизнесмена несколько лет назад. Но партнеры Махмудова говорят, что как минимум две компании – УГМК и «Кузбассразрезуголь» – будут объединены в холдинг, доли в котором получит каждый из младших партнеров Искандера. На рубеже 2015–2016 годов речь может идти о продаже части бизнеса, рассуждает собеседник Forbes в окружении Махмудова. Уже сейчас он стоит больше 10 млрд долларов.

Родители - преподаватели ташкентских вузов, настояли на том, чтобы сын поступил в университет на факультет востоковедения.

Окончив институт, Искандер Махмудов отправился на работу в Ливию, а потом в Ирак. В Ливии работал в организации, которая называлась Главное инженерное управление, это советский аналог «Росвооружения». В Ираке - в одном из советских департаментов, который занимался строительством.

С июля 1994 по февраль 1996г. - директор АОЗТ «Промышленно-финансовая компания «Мета Сервис».

В 1996г. Махмудов стал генеральным директором Гайского горно-обогатительного комбината - ведущего предприятия на Урале по добыче медной руды.

Чем владеет

УГМК была создана в 1999г. структурами нынешнего президента компании Искандера Махмудова. К тому времени Махмудов вместе с партнерами скупил акции большинства медных предприятий в России - от ГОКов до заводов, выпускающих продукцию конечного передела меди (всего более 20 предприятий в России, а также литовский «Литкабель»; их суммарный оборот в 2001г. составил $1,2 млрд.). Под эгидой УГМК планировалось консолидировать все подконтрольные медные активы. Однако процесс консолидации затянулся: лишь весной 2002г. УГМК получила разрешение на приобретение контрольных пакетов акций головных предприятий холдинга – «Уралэлектромеди» (60% акций) и Гайского ГОКа (40,67%) («Ведомости», 2002г.).

По мнению экспертов, сейчас Махмудов контролирует добычу 35-40% российской меди, остальное приходится на долю «Норильского никеля».

Партнеры

Среди партнеров Искандера Махмудова называют Олега Дерипаску.

Помимо Дерипаски Махмудову еще приписывают дружбу с Александром Мамутом. Однако все это, по собственному признанию Искандера Махмудова, в прошлом: «Несколько наших предприятий когда-то имели в собственности акции МДМ-банка. Но это было очень давно, мы эти бумаги продали и больше никаких деловых отношений не поддерживаем. А товарищеские отношения у нас неплохие. Особенно с Мельниченко, с которым мы знакомы уже давно. Мамута я знаю хуже». («Ведомости», 2001г.).

Александр Абрамов, глава «ЕвразХолдинга» в интервью газете «Ведомости» в 2002г. так говорил о партнерстве с Искандером Махмудовым: «Махмудов - акционер НТМК. У него есть 6,8% акций комбината. У нас есть процессинговое соглашение, по которому он поставляет на НТМК сырье с Качканарского ГОКа, которым он владеет, и забирает готовый металл. У нас тоже был пакет акций Качканарского ГОКа, но мы его продали. Махмудов же считает целесообразным сохранять пакет в НТМК. Если мы договоримся с Лисиным [НЛМК] об объединении, то логично было бы консолидировать в большую компанию и Качканарский ГОК. Этот вопрос мы и будем решать с хозяевами ГОКа».

Противники

К Михаилу Живило примкнул бывший партнер и ближайший друг Махмудова - Джалол Хайдаров, которого глава УГМК Искандер Махмудов сначала назначил руководить Качканарским ГОКом, а затем, обвинив в уводе акций, силой изгнал с предприятия.

Лобби

Куда направлены интересы

Ресурсы

В зоне интересов Искандера Махмудова кузбасские угольные разрезы, поставляющие металлургическим заводам кокс. Махмудов владеет третью добычи кузбасского угля (седьмая часть всей угледобычи в России). УГМК контролирует «Кузбассразрезуголь» - крупнейшую угольную компанию страны. 16% акций «Кузбассугля», второй угольной компании, принадлежавшие Кемеровской области, по распоряжению губернатора Амана Тулеева были проданы без объявления и конкурса одному единственному покупателю. Им стала новосибирская посредническая компания «Белон». Есть мнение, что за ней стоит Искандер Махмудов.

Предприятия по переработке цветных металлов

УГМК планомерно поглощает предприятия «вторичного передела» - производителей кабеля и проката. В частности, холдинг планирует получить полный контроль над ОАО «Сибкабель». Интерес для холдинга может представлять и петербургский «Севкабель».

Черная металлургия.

В планах Махмудова - поставить под свой контроль «Северсталь». На этом пути уже сделан первый шаг: «союзная» с Махмудовым группа МДМ завладела 36% акций Ковдорского ГОКа - стратегического поставщика «Северстали» (25% железной руды, закупаемой «Северсталью»).